По рукоять в опасности - Страница 26

– Он? – спросил Тобиас. – Я уже говорил тебе, что Десмонд Финч – хороший лейтенант, но ему необходим генерал, который указывал бы, что делать. Сейчас-то Финч может сколько угодно заявлять, что несет ответственность за дела завода, но без миссис Бенчмарк, подталкивающей его сзади, он до сих пор делал бы то же самое, что и в течение последних двух недель, которые убедили меня в том, что Финч не способен действовать в отсутствие сэра Айвэна.

Все, что говорил мне Тобиас, соответствовало действительности.

– Маргарет Морден говорит, что мне не надо приходить в понедельник на встречу директоров, – сказал я.

– Она права, не надо. Пожалуй, так будет лучше. Она сама убедит их, если только их вообще можно убедить.

– Я просил ее посетить скачки.

– Скачки? Ах да! «Золотой кубок короля Альфреда». Но трофея-то нет.

– Победителю всякий раз вручают лишь позолоченную копию, настоящего кубка ему никогда не дают.

– Увы, жизнь полна разочарований, – вздохнул Тобиас.

* * *

Когда я подошел к дому в Кресчент-парке, доктор Кейт Роббистон как раз выходил оттуда, и разговор между нами произошел на ступеньках лестницы, а моя мать в это время держала дверь открытой и улыбалась, ожидая, пока я войду. – Привет, – бодро поздоровался со мной доктор, крепко пожав руку. – Как дела?

– У меня кончились таблетки, которые вы дали мне.

– Кончились, говорите? Хотите еще?

– Да, был бы вам весьма признателен.

Он сразу же протянул мне новый маленький пакетик. У него, похоже, был неистощимый запас.

– Когда произошла эта ваша встреча с ворами? – спросил доктор.

– Позавчера, – ответил я и почувствовал, что с тех пор прошло как будто целых десять дней. – Как Айвэн?

Доктор взглянул на мою мать и, несомненно, в расчете на то, что она услышит его, кратко отчеканил:

– Ему необходим отдых. – Потом, быстро переведя взгляд на меня, продолжил: – Может быть, вы, именно вы, сильный молодой человек, сумеете убедить его в этом. Я дал ему сильнодействующие успокоительные средства. Больному необходимо как следует выспаться. А теперь позвольте пожелать вам всего самого лучшего. – Доктор Роббистон взмахнул рукой, прощаясь, и умчался. Жизнь заставляла его вечно спешить.

– Что он имел в виду, говоря об отдыхе? – спросил я мать, обнимая ее и входя следом за нею в дом.

Мать вздохнула:

– Пэтси здесь, и Сэртис тоже.

Сэртис – муж Пэтси. Его родители, книжные черви, дали сыну такое имя в честь великого сказочника девятнадцатого века. Сэртис Бенчмарк обладал способностью с тупой настойчивостью оказывать людям медвежью услугу – и в этом был схож со своей женой. Меня он видел ее глазами. Его собственные, даже когда он улыбался, оставались тусклыми.

Мать и я, поднимаясь вверх по лестнице, услышали из кабинета Айвэна голос Пэтси:

– Я настаиваю, отец, чтобы его здесь не было. Айвэн ответил ей так тихо, что мы не разобрали слов.

Сопровождаемый матерью, я вошел в кабинет Айвэна.

Мое появление вызвало у Пэтси раздражение, которое нетрудно было предвидеть. Пэтси была рослая, худая и поражала своей красотой, особенно когда хотела кого-нибудь очаровать. Многие, услышав от нее «дарлинг», таяли и млели. И только те, кто хорошо знал ее, оставались осторожными, не исключая и Сэртиса.

– Я сказала отцу, – с места в карьер обратилась Пэтси ко мне, – что он должен аннулировать этот необдуманный документ о предоставлении тебе полномочий действовать от его имени.

Я не стал возражать и со всем возможным миролюбием сказал:

– Сэр Айвэн волен, разумеется, поступать, как ему будет угодно.

Отчим, одетый в свой всегдашний темно-красный халат, сидел в кресле за письменным столом. Меня встревожила бледность и вялость Айвэна. Ему уже закапали болеутоляющие капли в глаза. Я подошел к нему и предложил с моей помощью спуститься вниз и лечь в постель.

– Оставьте отца в покое, – резко произнесла Пэтси. – Для этого у него есть фельдшер.

Айвэн, однако, оперся на мою руку и с трудом встал на ноги. За прошедшие сутки ему стало хуже, подумал я. – Пойду лягу, – как-то нерешительно сказал он. – Неплохая мысль.

Он позволил мне отвести его в спальню. Пэтси и Сэртис чуть ли не силой пытались помешать мне, но остановить не сумели. После тех четверых громил Бенчмарки не были для меня серьезными противниками, и у них хватило ума понять, что не стоит заходить слишком далеко.

Когда я проходил мимо Сэртиса, он злобно прошипел мне вслед:

– Ничего, в следующий раз ты у нас завизжишь! У моей матери от удивления широко открылись глаза, а Пэтси резко обернулась к своему мужу и так презрительно взглянула на него, что Сэртис буквально съежился.

– Держи свой дурацкий язык за зубами! – дрожа от злости, сказала Пэтси.

Я и мать ввели Айвэна в его спальню и помогли ему снять халат и лечь в постель. Айвэн облегченно вздохнул и закрыл глаза, повторяя: «Вивьен... Вивьен...»

– Я здесь, – отозвалась мать, погладив Айвэна по руке. – Постарайся уснуть, мой милый.

Лекарство оказало свое действие, и вскоре дыхание Айвэна стало ровным, каким оно бывает у спящих. Мы с матерью на цыпочках вышли из спальни и вернулись в кабинет. Пэтси с мужем уже успели уйти.

– Что имел в виду Сэртис? – спросила меня мать. – Что означают эти слова: «В следующий раз ты у нас завизжишь?»

– Наверное, какую-то угрозу.

– Да, он не шутил. – Мать казалась взволнованной и растерянной. – Есть в Сэртисе что-то такое... Ах, дорогой мой, что-то ненормальное.

– Ма, – сказал я, придавая себе беспечный вид, – нормальных людей почти не бывает. Начни хотя бы с собственного сына.